Главная » 2008 » Июль » 19 » Рабочее движение в России: современные направления
Рабочее движение в России: современные направления
02:25
Рабочее движение в России: современные направления
Капиталистическая Россия представляет собой общество, жестко разделенное на отсеки, обитатели которых зачастую плохо представляют, как живут и чем мучаются живущие в других отсеках. Речь идет не только о противоположности капитала и труда, наглого богатства и безысходной нищеты. Расколот и мир труда. Пролетарии провинции, сел и маленьких городов так и не вышли из состояния гибельной деградации. Рабочие-мигранты строят дворцы правящему классу, полурабами которого они являются. Рабочие едва способных держаться на плаву предприятий выживают только благодаря изматывающему труду и еле-еле могут сводить концы с концами. Рабочие прибыльного нефтегазового сектора наблюдают за тем, как грандиозные прибыли отрасли идут отнюдь не в их карманы, но предпочитают держаться за рабочее место, дающее более высокую зарплату сравнительно с другими отраслями. Всевозможные сотрудники офисов и обслуга господствующего класса раздираются между лояльностью к давшему, наконец, стабильность строю и внутренним ужасом, что вся эта стабильность построена на песке и что даже нелегко достающееся личное благополучие существует лишь до первого политического или хозяйственного кризиса. Таковы некоторые из современных категорий трудящихся. Путинский экономический рост, вызванный долгим ростом мировых цен на энергоносители, чрезвычайно далек от того, чтобы обеспечить модернизацию российской экономики, далек от того, чтобы стать трамплином для развития капиталистической России. Он еще больше расколол Россию на две части - Россию социального гетто, социальной резервации, экономическим ростом не затронутую (зато очень даже затронутую путинскими реформами, добившими систему социального обеспечения) и Россию, на которую этот рост оказал позитивное воздействие. Другой вопрос, что далеко не во всех случаях результаты этого воздействия были таковы, какие хотелось бы иметь господствующему классу. В путинский период двухглавая гидра чиновничества и капиталистов, упорно держась за свое господствующее положение в самой прибыльной отрасли – в топливно-энергетическом комплексе, пустила иностранный капитал, транснациональные корпорации (ТНК) в отрасли обрабатывающей промышленности, прибыли которой не так велики. Появились принадлежащие транснациональному капиталу предприятия в автомобильной промышленности и некоторых других отраслях. Появился там и новый рабочий класс, кое в чем отличающийся от рабочих старых, созданных еще при СССР предприятий. Рабочие принадлежащих ТНК предприятий - это, как правило, люди молодые. Они привыкли полагаться только на свои собственные силы. У них меньше иллюзий об общности интересов с начальством, чем у рабочих старых советских предприятий. Потенциально это большая угроза для класса хозяев. Однако до поры до времени новые рабочие, не имея иллюзий о существующей действительности, принимали ее, как она есть, без иллюзий, кроме одной единственной – что человек, желающий и умеющий работать, не пропадет даже в этой действительности. Они ориентировались не на общую, коллективную классовую борьбу, а на индивидуальную борьбу за выживание, надеясь оказаться в ней если не победителями, то и не побежденными. Чтобы обеспечить благополучие себе и своей семье, такие рабочие не отказывались ни от какой работы, с готовностью шли на дополнительную работу, на сверхурочные. Однако чем дальше, тем больше становится понятно, что возможность зарабатывать относительное благополучие все большим и большим трудом – это тупик, так как запас сил человеческого организма ограничен, а в сутках всего 24 часа. Рабочие новых предприятий выбивались из сил, однако даже при самом изматывающем напряженном труде покупка квартиры, например, представляет собой всего лишь недостижимую мечту, и можно, самое большее, лишь сводить концы с концами – до первой большой неприятности, - серьезной болезни, например. От идеи индивидуальной борьбы за выживание предстояло сделать шаг к коллективной борьбе: путем стачки заставить хозяев поделиться хотя бы частью выжимаемых из самих рабочих прибылей. Такова была предыстория известной забастовки на «Форде». Новым рабочим, сформированным в рыночном обществе, в значительной мере присущ индивидуалистический тип поведения. Самые квалифицированные и умелые из них, те, кто при других обстоятельствах могли бы стать зачинщиками стачечной рабочей борьбы, в определенной степени являются труднозаменимыми на предприятиях и осознают это. Поэтому высококвалифицированные рабочие часто предпочитают выстраивать свои отношения с начальством индивидуально, махнув рукой на основную рабочую массу. Так что роль организаторов рабочей борьбы нередко достается мастерам и бригадирам, самому низшему начальству, посредникам между рабочими и администрацией. Возглавив профсоюзные ячейки (ФНПРовские или неФНПРовские), они продолжают осуществлять свои функции посредников между рабочими и руководством предприятия. Они замыкают всю работу профсоюза (тред-юниона) на себе и предпочитают переговоры с администрацией общей классовой борьбе. Это положение облегчается тем обстоятельством, что рабочие в массе своей интересуются профсоюзными делами только в крайних случаях, в остальное же время не возражают против решений общих дел профсоюзным руководством. Оживление стачечного движение в последнее время, разумеется, положительное явление – особенно для тех, кто склонен смиряться с мыслью, что на безптичье и поп – соловей. Таковых немало среди современных леваков. Так, активист троцкистской организации «Левый авангард» Сергей Козловский пишет: «Эпоха сонных “профкомычей” и “профкомовн” уходит… на место им приходят совсем другие люди… настоящие борцы за интересы трудящихся. Пусть их уровень не поднимается пока выше заурядного тред-юнионизма… Сознательный профсоюзник у нас сейчас стоит намного больше, чем десяток «правильных» и «сознательных» левых «активистов», чья активность проявляется разве что в чтении левой литературы». Однако, во-первых, за последние несколько десятилетий профсоюзы на Западе проиграли все или почти все классовые битвы. Положение трудящихся Запада в плане их социальной защищенности непрерывно ухудшается, а профсоюзы идут на все новые уступки бизнесу. Так что, компрометация профсоюзов в глазах трудящихся – факт положительный, тогда как реабилитация их в глазах трудящихся с неизбежностью очень больно аукнется наемным работникам. Во-вторых, практически все неФНПРовские профсоюзы, созданные в перестроечную и послеперестроечную эпоху, начиная с известного «Соцпрофа», стояли на позициях сознательного «заурядного тред-юнионизма». В 19 веке профсоюзы - даже такой сверх-соглашательский профсоюз, как американский АФТ – заявляли, что стоят на позициях классовой борьбы, то есть противоположности интересов наемных работников и их хозяев. Напротив, идея «социального партнерства», согласия интересов работников и хозяев была и остается любимой идеей большинства неФНПРовских профсоюзов. Как «социальное партнерство» на деле ведет к социальной капитуляции, очень хорошо описывает левая социалистка Г.Я. Ракитская, вообще-то сторонница профсоюзной формы, тесно сотрудничающая с некоторыми неФНПРовскими профсоюзами: «Российские профсоюзы – и старые, и новые – оказались по большому счету абсолютно неэффективны. Профсоюзы – и старые, и новые – постоянно запаздывают с осознанием сути происходящего, демонстрируют невысокий уровень претензий, осторожность выдвигаемых требований. До последнего времени большинство протестных акций проходили с требованиями отдать начисленную зарплату. Сравнительно недавно обозначился новый характер требований - повысить зарплату. Но насколько повысить? …Сегодня вполне обоснованным требованием следует считать немедленное повышение зарплаты низкооплачиваемых категорий работников на 30-50%. Согласие на МРОТ (минимальный размер оплаты труда) в размере 2000 рублей – это ли не свидетельство фактической социальной капитуляции профсоюзов? Фактическая социальная капитуляция – это неспособность организовать сколько-нибудь мощное внепарламентское сопротивление урезанию прав трудящихся и профсоюзов. При этом согласие руководства самых многочисленных «профсоюзов» (входящих в ФНПР) на урезание прав работников и профсоюзов в новом Трудовом кодексе прикрывалось разговорами о партнерском долге. Сегодня профсоюзная «борьба» в России по преимуществу верхушечная – это кулуарно-парламентская и кулуарно-переговорная деятельность профсоюзного руководства (т.н. лидеров), а не массовые акции членов профсоюзов. Организованное силами профсоюзов, а часто и без профсоюзов, сопротивление законотворчеству, ухудшающему положение трудящихся, диктату конкретных работодателей носит очаговый (локальный), эпизодический, немассовый характер. Причем это (за редкими исключениями) именно сопротивление, т.е. протестно-оборонительные акции, а не наступательные действия с конкретными внятными требованиями по улучшению положения трудящихся. Фактически социальная капитуляция – это неспособность профсоюзов организовать действительно крупномасштабные уличные выступления и, тем более, крупномасштабные стачки (вплоть до общероссийских) против очередного тура социальных реформ, в том числе против коммерциализации образования и медицины. Фактически социальная капитуляция – это отсутствие в практике наших профсоюзов забастовок солидарности… Отсутствие настроя руководства старых профсоюзов на развитие солидарности трудящихся ярко демонстрируют, в частности, постоянные сетования на порядок распространения положений соглашений и коллективных договоров на работников, не входящих в профсоюзы. Свидетельство фактической социальной капитуляции профсоюзов – это все более частые голодовки отчаявшихся людей, которые не могут опереться на солидарную поддержку своих требований братьями по классу. Свидетельство фактической социальной капитуляции профсоюзов, входящих в ФНПР и примыкающих к ФНПР, - их смешанный социально-классовый состав. Это превращает профсоюзы в корпоративные организации, которые «путают» интересы трудящихся с интересами работодателей… Фактическая социальная капитуляция руководства профсоюзов проявляется и в их политической интеграции с партией (партиями) власти…» (Г.Я. Ракитская. Позиция российских профсоюзов: социальное партнерство или социальная капитуляция? Москва, 2007). Ведущие классовую борьбу в рядах неФНПРовских просоюзов рабочие активисты – это, конечно, далеко не худшая часть рабочего класса. Однако мы не хотим быть техническими помощниками и советчиками при профсоюзной бюрократии, поэтому мы говорим то, что есть, то, что подтверждается реальным опытом рабочей борьбы – как на всемирно-историческом уровне, так и в России за последние 18 лет: профсоюзничество – тупик. Оно ведет к соглашениям профсоюзного руководства с капиталистами за спиной рабочих. И парламентаризм – тупик. Он ведет к включению избранных в парламенты «рабочих кандидатов» в класс капиталистов (именно так произошло с избранными в 1999 г. лидером профсоюза «Защита» Олегом Шеиным (сейчас – в «Справедливой России») и с тогдашним лидером профсоюза «Единство» на АвтоВАЗе в Тольятти Анатолием Ивановым (сейчас он – в «Единой России»). Проблемы и беды разных групп рабочих не разрешимы в рамках существующего буржуазного строя. Двуглавое чудовище сросшихся бюрократии и буржуазии, государства и капитала, может питаться только пролетарским потом и пролетарской кровью. Оно не поддается приручению и умиротворению. Оно может быть ликвидировано лишь революцией всего класса трудящихся. Профсоюзный путь, путь «социального партнерства» – это путь к социальной капитуляции. Необходимы борющиеся рабочие группы, соединяющие борьбу за конкретные экономические требования с борьбой за социальную революцию, за ликвидацию власти капитала и государства, за прямую власть общих собраний трудящихся. Именно на таких позициях стояли первые рабочие организации в России – существовавшие в 1870-х годах в Одессе и в Киеве Южнорусские рабочие союзы и действовавший тогда же в Санкт-Петербурге Северный союз русских рабочих. Прошло 130 лет, но ситуация остается прежней. Политический и экономический гнет по-прежнему обрушивается на наши головы со всей силой неумолимого каприза, тяжелое социальное положение по-прежнему лишает нас надежды на сносное существование, а капиталистический порядок вещей все так же грозит нам полным материальным лишением и парализацией всех наших духовных сил. Единственное средство покончить с этим омерзительным порядком – это сделать то, что не смогли сделать наши предшественники – ликвидировать буржуазный строй, после чего не уступать власть никогда и никому…
